Сокращение населения Европы уже давно вызывает опасения по поводу ее экономических перспектив. Правительства серьезно обеспокоены этим. Илон Маск поднял тревогу по поводу этой тенденции. Но для кого-то это превращается в большой бизнес.
Компания Funecap Idf SAS, финансируемая за счет прямых инвестиций, потратила около 1 миллиарда евро (1,1 миллиарда долларов) на покупку более 300 крематориев и похоронных центров, в основном в Европе, где расположены 17 из 20 стран с самым высоким уровнем смертности.
Французская фирма, поддерживаемая британским финансовым инвестором Charterhouse Capital Partners LLP и французской Latour Capital, наживается на высоких затратах на кладбище, потребностях в мобильности и религиозной секуляризации, которые повысили потребность в сжигании и альтернативах традиционным церковным службам.
Каждый пятый европеец в настоящее время старше 65 лет. К 2050 году эта цифра приблизится к 30%. И в отличие от Северной Америки, которая сталкивается с аналогичной угрозой сокращения населения, Европа имеет ограниченное пространство, чтобы похоронить их, когда они в конечном итоге умрут.
«Похоронная индустрия — это гораздо больше, чем просто рытье ям. Это инфраструктурная игра», — сказал Тьерри Гиссеро, основатель и главный исполнительный директор Funecap.
По его словам, европейский рынок кремации, в частности, выигрывает от высокого органического роста, составляющего в среднем 5% и 7% в год. Популярность сжигания резко возросла, особенно в странах с католическими корнями, где правила в последние десятилетия смягчились.
В 2022 году компания Funecap приобрела нидерландскую компанию Facultatieve Technologies Ltd, мирового лидера в области кремационного оборудования, и недавно стала партнером крупнейшего в Германии крематория Rhein-Taunus-Krematorium GmbH. Генеральный директор RTK Джудит Кёнсген сказала, что другие инвесторы также постучались в дверь.
Рынок похоронных бюро и крематориев в Европе более фрагментирован, чем в других развитых странах, особенно в Германии, считает Бьорн Вольф, основатель Mymoria GmbH. Его компания, предоставляющая ритуальные услуги, в последние годы также скупает похоронные бюро, и хочет продолжать это делать.
«Семейные владельцы уходят на пенсию, а их дети больше не хотят управлять бизнесом. Взяв на себя управление, Mymoria может объединить определенные области, такие как администрирование, и повысить экономическую эффективность», — сказал Вольф.
Между тем, денежный поток в секторе предсказуем — люди должны умирать. Ожидается, что в ближайшие годы смертность будет расти по мере старения поколения бэби-бумеров, что, вероятно, приведет к увеличению доходов таких компаний, как Funecap и Mymoria.
Еще одним источником дохода, который считается более спорным, является продажа металла, оставшегося после кремации человеческих тел.
У многих людей золотые зубы, искусственные тазобедренные или коленные суставы, которые содержат титан, кобальт или хром. В большинстве европейских стран металлы извлекают из пепла и продают переработчикам металла. Это не является незаконным, если родственники проинформированы об этом.
Многие крематории говорят, что они жертвуют всю или часть выручки. По словам Яна-Виллема Габриэля, руководителя компании OrthoMetals A/S, занимающейся переработкой металлов, процесс пожертвования сильно различается в разных европейских странах: в Германии отсутствуют национальные правила по этому вопросу, в то время как Швеция требует, чтобы крематории направляли вырученные средства в свой государственный фонд наследования.
«Иногда это 100%, иногда 50%. Поскольку корпорация не является благотворительной организацией, вы должны использовать вырученные средства в интересах корпорации», — сказал Гиссеро о политике Funecap в отношении пожертвований.
В то же время Кёнсген из RTK отметила, что «некоторые инвесторы, похоже, предполагают, что крематории — это машина для печатания денег», но эта идея является бредовой.
«Вы должны много инвестировать в оборудование и процессы, а также заботиться о техническом обслуживании, но если вы знаете, что делаете, вы можете получить адекватную отдачу», — сказала она.
